Для инициируемых поправок к закону о защите прав детей – зеленый свет.
Проекты одобрены после внесения, сейчас их должны рассмотреть парламентские комитеты. Предварительная дата рассмотрения проектов на заседании Сейма – 21 мая.
Закон – инструмент или оружие
Пока парламентарии еще только знакомятся с представленными коллегами поправками, они уже вызвали резонанс в обществе. Возникает вопрос, нужно ли к проблемам защиты прав детей привлекать полицию, взваливая на них дополнительные функции не только забирать детей у злоупотребляющих своей властью родителей, но и заботиться о безопасности детей в семьях. Именно об этом в своих поправках говорит Р.Шалашявичюте.
Ребенок, уводимый сотрудниками полиции, испытал бы огромный стресс. Это травмировало бы его.
«Наша организация выступает категорически против вмешательства полиции: мы не думаем, что детям нужно общаться со строгими структурами. Ребенок, уводимый сотрудниками полиции, испытал бы огромный стресс. Это травмировало бы его. У Полиции нет компетентных специалистов, которые могли бы гарантировать, чтобы ребенок был не только защищен, но и спокоен», - убеждена член правления Национального объединения активных мам Раса Паулавичене.
Она обратила внимание на то, что изменения законов, особенно касающихся детей, должны быть предметом долгих дискуссий, их нужно представлять не стихийно, а со всем пакетом подзаконных актов.
«Я боюсь, что мы вновь примем не проработанную поправку к закону без системных изменений, без дополнительного финансирования профессионалов и их развития: забрать ребенка из семьи – это не то же самое, что вывести из дома пьяного мужа. Это очень сложное и ответственное действие. Поэтому в поправках должны быть предусмотрены конкретные обязательства конкретных учреждений – их функции, права и повинности, какое финансирование выделяется на выполнение всего этого», - размышляла Р.Паулавичене.
Она сказала, что этот закон, словно нож – можно и колбасу резать, и человека проткнуть: «Необходима общественная дискуссия на тему того, что нужно менять в системе, чтобы закон не превратился в закон-убийцу. Закон о защите от насилия в семье стал хорошим примером, когда принимается закон, которые с логической точки зрения весьма значимый, но не работает, потому что не приняты подзаконные акты, не выделяются дополнительные средства для того, чтобы система качественно работала. Фонд содержания детей – еще один подобный пример: не создана модель, как возложить на не платящего алименты отца обязательства перед государством и своим ребенком».
Опасаются конфискации детей
На днях в социальной сети Facebook была создана группа «Не позволим властям отбирать наших детей».
Luko Balandžio nuotr. /Милда Барташюнайте |
Одна из инициаторов группы Милда Барташюнайте не сомневается в том, что предлагаемые парламентариями поправки не имеют ничего общего с защитой прав детей.
«Прикрываясь красивыми словами о том, дети будут в большей безопасности, пытаются протолкнуть закон, который будет служить разрушению института семьи, нарушениям прав человека и зомбированию общества. Полиция, получив сообщение о том, что в семье якобы нарушаются права ребенка, в срочном порядке конфискует его и поселит в учреждении социальной опеки, которое может принять ребенка в любое время суток. Что это означает? То, что родители потом должны будут доказывать, что они невиновны, бороться за своих детей, а в это время будут готовиться документы об их усыновлении или продаже, как это происходит в Скандинавии, Ирландии или Великобритании», - оценила поправки к закону М.Барташюнайте.
Такие размышления парламентарий Р.Шалашявичюте назвала бредом. «Люди, которые могут утверждать, что после принятия предлагаемых мною поправок в стране будут присваивать детей, отдавать, усыновлять и вывозить, совершенно не знаком с действующей стране законодательной базой, которая именно сейчас открывает возможности для злоупотребления интересами ребенка», - подчеркнула Р.Шалашявичюте.
Поправки подготовили без участия полиции
Пытаются протолкнуть закон, который будет служить разрушению института семьи, нарушениям прав человека и зомбированию общества.
Р.Шалашявичюте обратила внимание на то, что цель поправок – узаконить то, что фактически уже происходит: «Никто не меняет Гражданский кодекс и закон о защите прав детей: ребенка и сейчас забирают у семьи, когда возникает угроза его жизни и здоровью. Когда время работы социальных работников заканчивается, а полиция получает сообщение о том, что в доме применяют насилие и пьют, должностные лица и сейчас не оставляют ребенка в такой обстановке: его или передают родственникам, или соседям, которым можно доверять, или забирают и отвозят во временную группу опеки. Мои поправки делают действия более конкретными, кто и что должен делать».
Заместитель генерального комиссара полиции Ренатас Пожела признал, что полиция и сейчас реагирует на случаи насилия в семье и забирает ребенка из небезопасной обстановки. Однако в поправках Р.Шалашявичюте он видит дополнительные функции, которые хотят взвалить на плечи полиции.
«О забранном у семьи несовершеннолетнем мы сразу информируем специалистов по правам детей и передаем ребенка им. Мы считаем, что такая модель правильна. Однако ночью, когда специалисты по правам ребенка не работают, возникают проблемы – нам приходится брать ребенка в комиссариат, но разве там для них место?» - риторически спрашивает Р.Пожела и удивляется, что сотрудники полиции не были вовлечены в процесс подготовки поправок.
Обязанностей больше, денег – столько же
Р.Пожела убежден в том, что, если будут приняты поправки, предлагаемые Р.Шалашявичюте, полиция окажется в сложной ситуации.
Policijos departamento nuotr./Ренатас Пожела |
«Представьте, что в районе у нас только один дежурный экипаж. Так что, он загружает детей и едет с ними на следующий вызов? С детьми должны работать специалисты, обладающие необходимой квалификацией. Если принятием нового правого акта на полицию хотят повесить новые функции, это должно подразумевать и финансирование, и обучение работников. Сейчас у нас нет возможностей выполнять дополнительные функции при наличии прежнего бюджета», - сказал Р.Пожела.
В поправках Р.Шалашявичюте предусмотрено, что в течение трех дней после того, как ребенка забрали из семьи, необходимо обратиться в суд по поводу разрешения установить над ребенком временную опеку. Таким образом суд якобы проверит законность и обоснованность разлучения ребенка с родителями.
Воспитание? А может, уже насилие?
По поводу поправок к закону о защите прав детей не меньше опасений у общества вызывает и предлагаемое О.Валюкявичюте определение насилия в отношении ребенка. Родители опасаются, что станут бесправными, поскольку любое более строгое наказание ребенка может трактоваться не как воспитательная мера, а как психологическое насилие.
Очень жаль, что мы не представляем себе воспитание без ремня.
Все случаи сексуального, физического, психологического и эмоционального насилия, унижения и использования ребенка, вызывающие угрозу жизни, фактический или потенциальный ущерб здоровью, развитию ребенка, а также физические наказания – все это О.Валюкявичюте хочет охарактеризовать одним понятием «насилие в отношении ребенка».
Поэтому идут дискуссии на тему того, не станут ли родители заложниками закона, когда даже малейший выговор дети могут обжаловать стражам прав ребенка.
Viganto Ovadnevo nuotr./Она Валюкявичене |
«Оппоненты часто спрашивают меня, что нужно будет делать, если, желая проучить родителей, дети начнут каждый раз на них жаловаться? Но ведь для этого есть службы, в которых работают специалисты с юридическим образованием: они сразу увидят, где капризы, не соответствующие реальности, а где истина. Для этого есть психологи», - объяснила О.Валюкявичюте.
Р.Шалашявичюте напомнила, что, несовершеннолетние, которые подвергаются насилию, и сейчас могут обратиться в территориальные отделы Службы по защите прав детей. Однако бывает, что жалобы детей не подтверждаются.
«Все случается. Однажды девочка обвинила своего отчима в сексуальном использовании, но после проведения расследования эта информация не подтвердилась. Бывает, что во время развода родителей бабушка с дедушкой хотят очернить отца, который назначен опекуном. Но видно, где жалобы обоснованы, а где сведение счетов», - сказала Р.Шалашявичюте и подчеркнула, что лицам с 16 лет за клевету приходится отвечать по закону.
Член Сейма О.Валюкявичюте называет маразмом опасения, что защитники прав детей сразу бросятся отбирать детей у родителей: «Как мы не доверяем службам. Очень жаль, что мы не представляем себе воспитание без ремня».